Попс летающий – по миру и над площадкой

Около 30 лет назад мои родители переехали из Ганы в Лондон в поисках лучших возможностей для себя и детей. Моей сестре Одри сейчас 35, она живет в Джорджии, мой старший брат Коджо играл в Португалии и Бельгии – именно благодаря нему у меня появилась любовь к баскетболу. У меня есть еще один старший брат – Виафи, и младший Бенсон, который сейчас учится в университете «Джордж Вашингтон». Мы все переехали в Америку после 1999 года. Родители решили, что там у нас больше шансов пробиться в люди – в Лондоне на тот момент было не так уж здорово. Так и вышло. Брат и сестра имеют хорошую работу, младший учится в колледже, мне Штаты предоставили возможность проявить себя в профессиональном баскетболе. Вот только родители сами до сих пор живут в Лондоне и отказываются куда-либо переезжать.

Служат в церкви. Они христиане, и очень религиозны.

Безусловно. Каждую неделю хожу в церковь хотя бы раз.

Для нас это не имеет значения. Имя важно для мусульман.

У меня есть дочь. Ее зовут Лола, ей два года, и она живет с матерью в Нью-Йорке. Пока я играл в НБА, в «Торонто», мы виделись хотя бы пару раз в месяц. Но теперь, когда я перебрался в Россию, это стало сложнее.

Если мы продолжим играть хорошо, один из моих братьев приедет посмотреть какой-нибудь из матчей Евролиги. Надеюсь, ближе к концу сезона возможность навестить меня представится и родителям.

Это моя первая любовь. Я родился и вырос в Тоттенхэме, все 15 лет жизни в Лондоне ощущал себя фанатом «Хотспэр». В конце концов, мы жили всего в пяти минутах пешком от стадиона, потому я прекрасно слышал, как наши забивали голы. Правда, пока я был ребенком, у меня не было шанса самому оказаться на стадионе. Билеты было сложно достать, да и у родителей на это не было денег. Впервые попал туда, только когда вырос.

Почему же. Мой младший брат, к примеру, фанат «Манчестер Юнайтед». Я этого не понимаю.

Мы говорим “he jumps on a bandwagon” – он запрыгивает в грузовик с оркестром, следует моде. Еще я знаю многих людей из Тоттенхэма, кто болеет за «Арсенал». Это запрещено! Даже не знаю, как объяснить – наверное, это все равно, что жить неподалеку от УСК ЦСКА и быть фаном «Химок».

В принципе, я изначально знал, что могу играть в баскетбол. Через два года в колледже мы стали одной из лучших команд страны, я выступал хорошо, и когда пришло время выбирать главную дисциплину, выбрал психологию. Потому что она – ближе всего к тому, чем я занимаюсь, она может пригодиться в жизни. Сейчас мне легче общаться с людьми, понимать ход их мыслей. Это помогает и в баскетболе, и, думаю, поможет после окончания карьеры.

Да, после баскетбола я, скорее всего, займусь каким-нибудь бизнесом.

Мог бы пойти в «Бостон Колледж», «Сент-Джонс», «ЮКонн», еще пара школ ждала моего решения. Выбор был обусловлен в первую очередь тем, что я хорошо знал город Вашингтон.

Так и есть. Но я знал, какой у нас собирается состав и был уверен, что через пару лет мы сможем себя показать. К счастью, так и вышло. Когда я поступил, мы были худшей командой конференции, а когда закончил университет – одной из лучших в стране. В общем, проделали большую работу.

После того, как мне сказали, что я могу претендовать только на второй раунд. Подумал, если еще поиграю за вуз, смогу подняться повыше.

Так говорят. Но я всегда отвечаю, что, если бы был достаточно хорош, никто не посмотрел бы на мою травму. Да, без выбора в драфте было сложнее, но я отправился на летнюю лигу с «Далласом» и по ее итогам заработал контракт. Так и оказался в НБА.

Мне хотелось бы играть за один клуб года два или три. Надеюсь, однажды так и случиться. Конечно, можно оставаться путешественником. И, если так сложится, я не буду роптать. Но хочется стабильности. Если будет шанс остаться в Европе – я им воспользуюсь. Мне очень нравится в ЦСКА. Я впервые в Москве, постепенно привыкаю к городу, к товарищам по команде, мне очень нравится, как организованы дела в клубе. Пока я счастлив.

Честно признаюсь, когда выступал в «Бенеттоне» и «Ховентуде», таким и был мой настрой. Это неправильно. Так сложнее показывать свой лучший баскетбол. Сейчас я стараюсь не думать о будущем, живу сегодняшним днем и пытаюсь проявить себя здесь и сейчас, быть лучшим игроком для московского ЦСКА. Если летом поступит предложение из НБА – o’кей, если будет шанс остаться здесь – отлично.

То, что мне выпадало не так много шансов. Только в прошлом сезоне в «Торонто», когда я стал шестым игроком в ротации, мне посчастливилось получить много игрового времени, неплохо выступать. А летом, против моих ожиданий, практически никаких стоящих предложений не поступало. Не было возможности проявить свой талант, не было шанса на ошибку. Потому здесь, в ЦСКА, мне очень хочется доказать, что я способен играть на самом высоком уровне. Все-таки ЦСКА – едва ли не лучший клуб Европы в последнее время, а потому у меня есть шанс показать всему миру, на что я способен. И мне не терпится этим шансом воспользоваться.

Очень обрадовался. Дело было еще до Рождества, когда закончился мой предыдущий контракт с «Торонто». «Рэпторс» продлили его на 10 дней, хотя я просил руководство этого не делать. Мне хотелось стабильности. Сразу сказал – продлите до конца сезона, если я действительно нужен, или отпустите в Европу. Агент говорил, что заинтересован ЦСКА и другие клубы – «Реал», «Каха Лаборал», другие. Но мне изначально хотелось в ЦСКА. Я никогда не был в Москве, знал, что здесь холодно, с другой стороны, прекрасно представлял, какие у клуба традиции. Мне хотелось стать частью истории ЦСКА, стать одним из тех игроков, кто поможет команде в очередной раз выйти в «Финал четырех» Евролиги. Надеюсь, у нас получится. К тому же, я знал некоторых ребят. К примеру, с Траджаном Лэнгдоном мы минувшим летом раза три или четыре вместе бросали по кольцу в Вашингтоне. И когда расставались – Трей улетал в Москву, я в Хьюстон, – говорили, мол, может, еще свидимся, кто знает. Вот, пожалуйста – мир тесен. Джей Ар Холдена я тоже знал. В первую очередь, я видел немало матчей ЦСКА по телевидению, когда играл в «Бенеттоне», и знал, что он – лучший. А летом мы случайно встретились на улице в Вашингтоне…

Ничего подобного. В сердце я – британец.

Ты прав, акцент ушел, все же я 11 лет живу в Америке. И никто не верит поначалу, когда я говорю, что я родился и вырос в Лондоне.

Верно – Келенна Азубуйке, Бен Гордон, Луол Денг. И еще немало хороших игроков разбросано по Европе – Роберт Арчибальд, Эндрю Беттс, Джо Фрилэнд, Эндрю Салливан, Нэйт Райнкинг.

Пожалуй, два. Первый был в преддрафтовом лагере НБА. Я собирался исполнить «мельницу», на мне сфолили, но вколотить мяч не помешали. Видел бы ты, что творилось. Кажется, все, кто в зале находились, выскочили на площадку… Второй был на втором курсе университета. Мой партнер Майк Холл, который сейчас играет за миланский «Армани Джинс», набросил «алле-уп», я поймал мяч и забил его, повернувшись спиной к кольцу – плюс фол!

В прошлом сезоне забил через Брэда Миллера из «Чикаго». Кажется, это был первый раз, когда я забросил сверху через игрока НБА.

Представь, это были мои первые два очка в составе «Торонто»! Я даже не задумывался, что делаю, как далеко и высоко прыгаю – так был рад. Дай подумать, было ли что-то в Европе… А! В «Ховентуде» я принимал участие в конкурсе слэм-данков. Один раз я сделал слэм-данк, перепрыгнув через стойку для мячей, второй раз – через телеоператора, причем засунул руку в кольцо по локоть.

Нет, второй. Еще один был в школе. Я выиграл его, перепрыгнув через сидящего на стуле человека.

Безусловно. Мне уже 26 лет, и я не летаю с таким же рвением, как в юные годы, но, будьте уверены, воспользуюсь любой возможностью порадовать зрителей. В первом матче, против УНИКСа, болельщики видели лишь небольшую часть моего умения. Тренер сразу предупредил меня, что не даст играть много, ведь я еще не знаком с системой команды. И к тому же был уставшим после перелета из Америки. Надеюсь, что в самое ближайшее время я буду в лучшей форме, буду лучше готов, смогу больше помогать команде и чаще радовать фанов.